Миропомазание византийских императоров в XIII в.

Abstract

В статье рассматривается введение материального помазания в церемонию венчания византийских императоров. На основе толкования свидетельств, предоставленных историческими источниками, введение обряда помазания, скорее всего, начинается с императора Мануила I Комнина (1141 г.). До завоевания Константинополя крестоносцами в 1204 г. помазание совершалось освященным елеем, затем было заменено на миропомазание, которое произошло на венчании никейского императора Феодора I Комнина Ласкаря на Пасху, в апреле 1208 г., в условиях изгнания. Изменение материала обряда помазания и включение его в св. литургию повлекло за собой заметное отличие от западного помазания. Это был также явный разрыв с традицией, которая ранее связывала помазание в церемонии венчания с различными династическими проблемами или актами узурпации. Миропомазание было обрядовым выражением церковной поддержки императорского служения, а патриарху оно предоставило особое положение, как посреднику Божественной благодати, не позволяя ему претендовать на превосходство.

In the article we consider the introduction of physical unction in the ceremony of Byzantine emperors’ coronation. The insertion of the unction ritual by means interpretations of the evidence provided by historical sources, most probably, was started from emperor Manuel I Komnenos (1141). Before conquering Constantinople by the crusaders the unction was done with consecrated oil, and then it was replaced to the unction with Holy Chrism which took place upon the coronation of the Nicaean emperor, Theodor I Komnenos Laskaris on the Easter in April 1208, during the period of exile. This change of the ritual’s material and insertion this ritual in the Holy Liturgy entailed a notable difference from the Western unction. It was also a clear break with the tradition that previously linked the unction within the coronation ceremony to various dynastic problems or usurpation acts. The anointing with Holy Chrism was the ceremonial expression of the support of the Church for the imperial office, and it conferred special status on patriarch, as an intercessor for God’s grace, however, without allowing him to claim superiority